Капли морского воздуха с лагуны зависают густыми облаками влажной дымки. Кажется, что сделаешь вдох и у тебя прорежутся жабры. Вода-кругом, она растворяет твои чувства, эмоции делает ярче, слова короче, а мысли, до неприличия, скудней. Иногда, пауза безмыслия становится столь длинной, что начинаешь верить в дзен. Прости, Святой Марк и Святой Теодор, но у любви-свои законы. Может быть, следующий из будд родится здесь, когда над площадями вновь разнесется тревожный клич «aqua alta!», а порыв сирокко будет звучать, как однозвучное и магическое «ом»? С Пиацетты долетают затухающие звуки музыки, ноты, словно невесомые капли, повисают в туманной дымке и голуби прыгают с одной на другую, словно по веткам невидимого древа. Утро после карнавала почти всегда печально-Manha de carnaval. Оно хмуро и рутинно, словно тяжёлое похмелье. Маски прочь! И маски-снова. Праздник ушёл, оставив за собой лишь контуры чёрных гондол, позолоченных и драпированных византийским багрянцем. Это цвета траура и смерти. Цвета Венеции. Марсель Пруст цепенел здесь от жуткого одиночества и тоски. Он хотел убежать отсюда в Верону, Флоренцию, Падую, Комбре, куда угодно, хоть к чёрту в лапы, лишь бы побыстрее покинуть этот ненавистный ему город, погружающий его в депрессию, словно aqua alta взбесившейся зимней лагуны. Вагнер не собирался здесь умирать (как будто его мнение Кого-то интересовало!), наверное, планировал отправиться в «большую Одиссею» из тихой «гавани» собственной виллы Winfried? Но Кто-то решил иначе и остановил «часы» «Парсифаля» навсегда в тупике узкого переулка Calle Vendramin в Каннареджо. Ухмылка судьбы? Или тень Его милосердия? Эрнест Хемингуэй был полон печали и размышлений, он заливал свою тоску литрами «монтгомери» и «негрони» в полутёмных недрах «Harry’s Bar», видимо, пытаясь разглядеть несуществующую тень деревьев за невидимой рекой. Все приезжали сюда лишний раз убедиться в том, что подлинный адрес смерти существует. Бродский, столь любивший зимнюю Венецию, умудрился умереть в Нью-Йорке, пытаясь обмануть судьбу, но в итоге, всё вернулось на круги своя: и когда Вы, отчалив на вапоретто от Fondamenta Nuove, будете глядеть на медное изваяние Данте и Вергилия в лодке, дрейфующее в лагуне на пути к Сан-Микеле, можете не сомневаться в том, что перст Дантова проводника указывает в нужном для Вас направлении. 

24.01.2018