Заболеть можно даже от одного кадра. От его просмотра и понимания того, что в нём изображено. Это правда. Я в детстве никак не мог понять, зачем герой Янковского с таким рвением и фатализмом пытается пронести огарок вечно затухающей свечи через пустой термальный бассейн в Баньо Виньони, но всякий раз, когда я это видел, тут же заболевал физически. И я возненавидел этот фильм, но парадоксальным образом, всякий раз был прикован к экрану телевизора, когда его там изредка демонстрировали. Это похоже было на чистый мазохизм с моей стороны. И потом я понял, почему. Тарковский был, есть и, более того, я уверен в том, что и будет — «садистом»! Я совсем не шучу: он через пластику образов и музыки бичует ленивые души простых, „во всём правильных“, обыденных людей. На контрасте душ поверхностных и душ вечно ищущих и страждущих откровений рождается потрясающая мистика и тайна надчеловеческого кино Тарковского. Драма души, как высшая тайна и мистерия бытия проявлена мастером через бесконечно длинные медитативные видео ряды и затяжные музыкальные инсталляции вневременных шедевров Баха, Перголези, Пёрселла. Философ-отшельник, прилюдно сжигающий себя в центре Рима, стоя на конной статуе философа Марка Аврелия, под музыку Бетховена — «Ода к радости» (Тарковского безусловно развеселило бы то, что эта часть «9-ой симфонии» Людвига Вана является сейчас официальным гимном Евросоюза! Насмешка судьбы или провокация гения?); бывший актёр, игравший Шекспира и Достоевского, помешанный на страхе и буддизме; сельский почтальон, коллекционирующий невероятные истории из жизни и смерти; главный герой Янковского, который больше не отражается в зеркалах-ярчайшие персонажи и прямо таки архетипические образы из «универсального словаря» коллективного бессознательного Карла Густава Юнга. Сначала Вам кажется, что Вы смотрите фильм, но через какое-то время понимаете, что это фильм смотрит Вас, причём так внимательно, что Вы уже ни в состоянии отделить себя от этого просмотра и образов, которыми наполнен фильм. О Тарковском можно говорить долго и со вкусом, но всё же лучше его смотреть и слушать. Я никак не мог понять раньше такой сильной привязанности режиссёра к «Охотникам на снегу» Брейгеля-Старшего, равно, как и последующего интереса к демонстрации этого полотна в кинолентах Ларса фон Триера, а теперь ещё, и Андрея Звягинцева, когда вдруг неожиданно понял, что Брейгель символически изобразил на картине космическое возвращение человеческой души в свою вечную обитель, откуда она, эта душа, всякий раз появляется в нашем мире, приходя за новым опытом. Именно, через прочтение символизма Тарковского, я приобщился и удивительным мистериям Ларса фон Триера, который ещё больший «садист и вивисектор» человеческой души, жаждущей роста и метаморфоз. Не имеет смысла в пределах этого текста описывать то, что творит с Большой буквы Фон Триер с изображением и звуком, позвольте себе «насладиться» такими пикантными «блюдами его неповторимой кухни», как «Меланхолия», «Антихрист», «Нимфоманка» и Вы уже ни в состоянии будете забыть это никогда. Даже десятиминутное вступление к фильму «Меланхолия», протекающее под удивительную увертюру к «Тристану и Изольде» Рихарда Вагнера, это уже само по себе полноценный и оскароносный фильм, в течении которого Вы способны прожить целую жизнь. И смерть. Я ещё подумал в связи с этим, что и Тарковского и Ларса фон Триера, да и Бергмана с Балабановым (как это не странно звучит!), объединяет одна общая тема — это учение об одиночестве, как о высшем благе творца. Вот, что про это говорит сам Андрей Тарковский в своём интервью в документальном фильме «Tempo di Viaggio” (“Время путешествия»): 

«Думаю, мне бы хотелось сказать им только то, чтобы они умели больше находиться в одиночестве. Любили бы быть наедине с самим собой почаще. Мне кажется, что беда нынешней молодежи заключается в том, что она старается как-то объединиться на основе каких-то очень шумных действий, порой даже агрессивных. Это желание объединиться для того, чтобы не чувствовать себя одиноким – это очень неприятный симптом, с моей точки зрения. Мне кажется, каждый человек должен учиться с детства находиться одному. Это не значит, быть одиноким. Это значит – не скучать с самим собой. Потому что человек, который скучает от одиночества, мне представляется человеком, находящимся в опасности с нравственной точки зрения».

Возможно, Вы не согласитесь с его мнением на этот счёт, но, судя по тому, что сейчас происходит вокруг нас, должно быть, Тарковский знал глубоко интуитивно о чём он говорит? 

08.04.2018